Демон по имени Судьба. Выбор сделан - Артём Бурцев

Загорелся красный.

Машины, только начав своё движение, остановились около странной женщины, и стали неистово гудеть в свои клаксоны.

Но это не произвело на Наталью Андреевну должного эффекта. Она замертво упала на асфальт.

Если выдавался свободный час между учёбой и работой, герой всегда знал куда ему идти: больница №23. Путь до неё до боли знаком ему. Именно здесь, в частной палате и лежала Наталья Андреевна. Именно ради неё и работал так много и усердно герой. Он любил свою маму, любил так сильно, как только может любить человеческое сердце. И тем тупее был топор, врезавшийся в его сердце, когда он видел, что взгляд мамы, подобно солнцу освещавший всё вокруг, и делавший Андрея таким счастливым на протяжении всей его никчёмной жизни, постепенно приближается к горизонту и больше уже никогда для него не взойдет. Наталья Андреевна всегда встречала своего сына радостной, но уставшей улыбкой. Довольно красивая женщина для своих сорока четырёх лет. Длинные Каштановые волосы, обычно спадавшие спокойными ручьями с её плеч, в больнице были убраны в пучок. Добрые, наполненные нежностью к своему чаду, карие глаза, казавшиеся немного больше из-за сухости лица, которая появилась вследствие этой неизвестной болезни. Чуть-чуть пухлые, покрытые коркой, губы. Очертания ровного маленького носа обладали каким-то изяществом. Это единственная часть лица, которую не тронул демон, пожирающий её плоть, и с каждым мгновением приближающий Наталью Андреевну к темноте.

Вот и сегодня, закончив занятия в университете, Андрей нетерпеливо шёл в том самом направлении, где находилась больница. Палата мамы была на третьем этаже. Закупив по дороге всё необходимое, он зашёл в больницу. Не дожидаясь лифта, он взошёл на лестницу, с энергией, присущей молодым и активным юношам, промчался по ней и стал придерживаться знакомого вектора в направлении палаты 302. Открыв дверь вышеупомянутой комнаты, Андрей сразу же увидел свою дорогую и всем сердцем любимую маму, находящуюся на своём привычном месте. Наталья Андреевна с задумчивым видом сидела на кровати и читала книгу. Увидев Андрея, Наталья Андреевна очень сильно обрадовалась. Впрочем, как можно описать чувство матери, с нетерпением ожидающей своё чадо, свою кровь и плоть, свою душу. Не одно перо не способно на такое. Есть вещи на этой планете, которые нельзя описать какими-то законами, фразами, мыслями. Поэтому я здесь, к своему глубочайшему сожалению, бессилен. Глаза мамы Андрея засверкали ярче северного сияния в самую темную арктическую ночь, и практически сразу по её щекам потекли слёзы.

Андрюша, сыночек мой, ты пришёл! – пытаясь встать, проговорила Наталья Андреевна.

Андрей подбежал к своей маме и осторожно взял её за плечи, указывая на то, чтобы она не делала резких движений и вернулась в первоначальное положение:

Что ты, мам, сиди, сиди, пожалуйста! Что тебе доктор говорил?! Никаких напряжений.

Мне уже и постоять нельзя? Так ещё быстрее помрёшь, если всё время лежать будешь. – с грустной улыбкой сказала Наталья Андреевна.

Мама сказала эти слова, не подумав, какой эффект они окажут на нашего героя. Андрея же от этих слов связал дуплет из страха и жгучей боли, сжигающей его душу. Однако он не подал вида, только его бледное лицо и слегка дергающиеся уголки губ выражали его сильные страдания.

Наталья Андреевна сразу поняла свою ошибку, и решила переправить разговор в другое русло.

Как в университете то, Андрюш?

Да всё хорошо, мам. – Андрей ещё больше побледнел. – Всё идёт своим чередом. Надеюсь, в этом семестре всё-таки сдам всё без троек.

Сдашь, обязательно сдашь, ты у меня мальчик умный. – После недолгой паузы, сопровождающейся тихим вздохом со стороны мамы, она продолжила. – Ты такой умный, ты молодец, Андрюш. Спасибо, Господу, что даровал мне такого сына.

Да ладно тебе, мамуль, – сконфузившись, промычал Андрей.

Ничего не ладно! Не скромничай! Где бы я сейчас была, если бы не ты? Померла бы, наверное, давно.

Вроде бы мало, но чересчур много было сказано слов в адрес старушки Смерти за сегодняшний день. По крайней мере, для Андрея. Он начинал сердиться на маму за её легкомыслие по этому вопросу. Он боялся спрашивать о её здоровье, так как мог наткнуться на очередное саркастическое предложение о скорейшей её смерти, сказанное не специально, конечно же. Поэтому он попытался направить разговор в другое русло.

Ну хватит об этом, мам. Хватит об этом. Ты лучше скажи, тебе что-нибудь нужно?

Наталья Андреевна посмотрела на свою тумбочку, доверху набитую всякими необходимыми для больницы вещами.

Да нет, вроде всё есть, спасибо, ты и так слишком много приносишь, слишком уж обо мне заботишься.

Ничего не слишком! – повысив голос, сказал Андрей! Как может быть что-то слишком, как дело идёт о моей маме?! Чушь несёшь сейчас! Напичкали тебя таблетками, ты ерунду и городишь.

Увидев, что данные слова не возымели должного эффекта (вернее, Наталья Андреевна вообще никак не отреагировала на его выпад, она только продолжала грустно улыбаться), Андрей успокоился, и открыл пакет с продуктами, который принёс.

Вот, мам, я принёс, как ты любишь.

Андрюша…

Губы Натальи Андреевны покрылись мелкой дрожью

Андрюша…

Она закрыла рукою свои нос и рот, глаза наполнились слезами

Не надо было… Зачем ты… Для меня… Зачем… Андрюша!

Наталья Андреевна бросилась обнимать своего сына, попеременно целуя его то в щёки, то в лоб. Андрей же ничего не говорил, и лишь слово «мама» солёными ручьями потекло по его щекам.

Как же я без тебя, мама? – задавал себе вопрос герой. И ручьи превращались в реки. А реки в неистовый океан.

После пятой минуты молчания в объятиях своей мамы, Тихонов нежно отстранил её от себя, вытер слёзы рукавом своей куртки.

Врачи так до сих пор и не знают, что с тобой?

Наталья Андреевна отрицательно покачала головой, вытирая слёзы с помощью серого платочка и всматриваясь в него.

А почему ты не пользуешься тем платочком, что я тебе подарил?

На день рождения своей мамы, Андрей подарил ей шелковый красивый расписной платочек с рисунком в стиле «гжель».

А потому и не пользуюсь, что ты мне его подарил. Всё равно, что в душу плевать. Я его у самого сердца храню, сыночек мой.

Мама потянулась к верхнему левому карману своей белоснежной рубашки и достала аккуратно свёрнутый платок.

Он хотел остаться с мамой подольше, но часы, стоявшие на тумбочке, неумолимо показывали 14—00.

Нужно было идти на работу. Поцеловав маму в лоб, он собрался уже уходить, как взгляд его упал на название книжки, лежавшей рядом с мамой.

«Граф Монте Кристо»

А что, мам, «Асканио» уже прочитала?

Да, на одном дыхании. И эту прочитаю… Если успею.

На каком моменте остановилась? – как бы не расслышав очередное высказывание своей мамы, спросил Андрей.

На моменте, где Эдмон женится на Мерседес, вернее, идёт подготовка к свадьбе.

Значит, всё только начинается.

Бедная Наталья Андреевна. Совсем скоро она дойдёт до того момента, где надежда превращается в отчаяние, любовь в ненависть, дружба – в желание мстить, а Эдмон Дантес, исполненный всеми этими новыми для него чувствами, превратиться в Графа Монте Кристо.

Поэтому Андрей нежно обратился к маме:

Только сильно не переживай, мамуль. Помни: это всего лишь книги.

Постараюсь, – сказала мама. А что там? Разве произойдёт что-то плохое?

А ты что, сюжета не знаешь? Вышло столько фильмов по этому произведению, и ты не один не смотрела?

Нет, – с простодушием в глазах сказала, Наталья Андреевна. – Ах, всё бы у них сложилось хорошо, ведь они – такая хорошая пара. Фернан пусть найдёт себе другую, а Данглар… Фу! Не нравится он мне. Пусть его посадят за что-нибудь. Он мешает счастью такого хорошего молодого человека и такой прелестной девушки. Как можно быть таким злыми и завистливыми, Андрюша? Сыночек, пообещай мне, что ты никогда и никому ни в чём завидовать не будешь. Зависть порождает желание к созданию злых поступков!

Хорошо не буду. – Андрей улыбнулся, крепко, но осторожно обнял свою маму и направился к выходу. – Пока, мамуль, я зайду, как только смогу.

Выходя из больницы, Андрей не переставал думать о случившемся диалоге.

«Бедная, наивная, добрая моя мама, ведь наша с тобою жизнь – это тот же Монте Кристо, но я всё же буду надеяться, что мы найдём лекарство, и у нас конец тоже будет счастливым».

4. Неприятности дома

Отработав полную смену, наш герой возвращается в свою квартиру в районе половины первого ночи. Сказать, что у него не было свободной минуты – значит, ничего не сказать: весь график был расписан чуть ли не по секундам, начиная от приёма ванной, заканчивая пару часовым сном. Нужно было успеть сделать необходимые упражнения, заданные в университете, постирать, погладить свои вещи (мама с детства приучила мальчика к этому), помыться, побриться, а после этого, со спокойной душой поспать то недолгое время, которое ему оставалось до того, как наступит новый тяжёлый день. Однако график его работ прервал неожиданный диалог с женщиной 55—60 лет, сдававшей ему и его маме квартиру. Женщина всегда имела такое выражение лица, которое вызывало неприязнь, отторжение, и даже в некоторых случаях ненависть и злобу у большинства людей, контактировавших с ней (по крайней мере, о ней не очень хорошо отзывались те люди, контакт с которыми поддерживал Андрей). Большие очки в оправе коричневого цвета. Русые волосы, то здесь, то там покрытые проседью, убранные в пучок на макушке. Сухие скупые губы, всегда сжимающиеся к середине рта. Прозрачно-серые глаза, полные агрессии ко всему окружающему живому и неживому миру. И большое множество морщин на этом лице. Не было ни одного разговора с этой женщиной, который бы Андрей мог назвать приятным. Этот случай не был исключением.